Интервью с доигровщиком питерского «Зенита» Федором Воронковым
Фото: Личная страница Федора в социальных сетях
Федор Воронков — воспитанник новоалтайского и барнаульского волейбола. За двадцать два года в своем виде спорта, которому он ни разу не изменил, Федор от скромной «Новы» вырос до питерского «Зенита». Спортсмен однажды удостоился похвалы от самого Владимира Алекно, но Федор скромничает и совсем не считает себя каким-то особенным. Волейболист признается, что просто выполняет свою работу, попутно реализовывая богатый спортивный потенциал.
- О начале спортивной карьеры и безальтернативности волейбола
- О первых успехах и начале профессиональной карьеры
- О переходе в ВК «Нова», расставании с тренером и страхе перед игрой в Суперлиге
- О проблемах «Новы» и продаже в казанский «Зенит»
- О трудностях переходного периода и конкуренции с Максимом Михайловым
- О причинах ухода в питерскую команду и лучшем клубе в карьере
- Об игре за сборную и основных функциях своей позиции на поле
- О своем выдающемся росте, его плюсах и минусах
- О решении завершить карьеру супруги
- О популярности волейбола в России, перспективных направлениях его роста и отсутствии международной игровой практики
- Об отношении к похвальбе, трудностях с экипировкой и планах на новые достижения
В интервью Stavkinasport.com Федор рассказал о том, как начал заниматься волейболом и почему остался в нем, поделился воспоминаниями о первых успехах в профессиональной карьере, страхами перед началом игры в Суперлиге и подробностях своих переходов.
Кроме того, Федор рассказал о своем попадании в сборную России, вариантах популяризации волейбола в стране, своем выдающимся росте, дал несколько советов подрастающему поколению и поделился главной спортивной мечтой.
О начале спортивной карьеры и безальтернативности волейбола
— Федор, начнем с банального вопроса. Как и когда началась ваша спортивная карьера?
— В принципе, в волейбол родители отдали меня в пятилетнем возрасте в моем родном городе. Там я начал тренироваться. Если не ошибаюсь, мои дебютные соревнования случились, когда мне было девять лет. Тогда мы с командой, кстати, заняли первое место. Оттуда дальше и пошел мой путь.
На данный момент я уже двадцать два года занимаюсь одним видом спорта — волейболом.
А свой первый профессиональный контракт я подписал лет в шестнадцать. Произошло это в родном Барнауле с волейбольным клубом «Университет». В то время он играл в Высшей лиге «Б» — третьем дивизионе страны. Вот так началась моя уже профессиональная карьера.
— То есть можно сказать о том, что альтернативы волейболу не было?
— Дело даже не в том, что не было альтернативы. Скорее всего, не было другого вида спорта, с которым можно было бы выступать на всероссийском уровне. В моем городе были только две секции — волейбол и греко-римская борьба. В борьбу меня не отдали, остался волейбол, поэтому туда и пошел.
О первых успехах и начале профессиональной карьеры
— Каковы были ваши первые успехи? Понимали, что в будущем станете одним из сильнейших волейболистов страны?
— Да, это произошло во время учебы в девятом классе. Передо мной стоял выбор — идти в десятый класс, колледж или еще что-то. Тогда были очень долгие разговоры с родителями, плюс переходный возраст, юношеский максимализм. Все это мы проходили. Но я четко сказал, что не буду учиться в университете и впоследствии «работать на дядю». Хочу заниматься спортом, стану профессиональным спортсменом и своим трудом и желанием буду зарабатывать себе на жизнь. Так оно и получилось.
— Первым профессиональным клубом для вас стал барнаульский «Университет». Как вы попали в эту команду?
— В Алтайском крае есть специализированная детско-юношеская школа «Заря Алтая». В то время этот проект только начинался, набирал обороты, и школа базировалась в Барнауле. Сильнейших спортсменов со всего края туда забирали тренироваться. Была такая подвязка, что мы были фарм-командой барнаульского «Университета». Вот оттуда следили за моими результатами и позже подошел ко мне главный тренер и пригласил в основной состав.
Фото:Личная страница Федора в социальных сетях Свой первый профессиональный контракт Федор подписал, когда ему еще не исполнилось 18 лет
На тот момент мне еще не было восемнадцати лет и я не мог самостоятельно принимать решения. Поэтому переговорная цепочка была длинной — я с тренером, родители с тренером, я и родители. Все вместе мы приняли решение, что я буду подписываться.
— Правда ли, что вас частенько считали родственником или даже сыном вашего первого тренера Ивана Воронкова?
— Небольшая поправка: Иван Филиппович мой первый тренер уже непосредственно в профессиональном клубе. Но вы совершенно верно подметили — все так и считали. Да и сейчас есть такое мнение, что мы родственники, а его сын Никита — мой брат. Но нет, мы просто однофамильцы.
О переходе в ВК «Нова», расставании с тренером и страхе перед игрой в Суперлиге
— С легким ли сердцем вас отпустил Иван Филиппович?
— Не скажу, что с легким. Потому что на момент ухода у меня еще был год контракта с «Университетом». Мы тогда выиграли Высшую лигу «Б» и переходили в Высшую лигу «А». В Суперлигу меня пригласили играть как раз таки в межсезонье.
По условиям контракта, за его досрочное прерывание я должен был выплатить неустойку в сторону клуба. В волейболе нет настолько громких трансферов, как, например, в футболе, когда неустойку один клуб оплачивает другому. У нас это делается иначе для того, чтобы помешать игроку, показывающему результат, перейти в другой клуб. В контракте прописываются суммы, зачастую негуманные, чтобы ни клубы, ни сам волейболист не смогли их выплатить.
Все стараются сохранить своих игроков, в особенности результативных.
В моем случае, конечно, все было немного проще. Когда я переходил из «Университета» в «Нову», сумма отступных была не очень большой. Поэтому мой будущий клуб внес за меня эти деньги, и я спокойно по всем регалиям и регламенту Федерации перешел в новую команду.
А на счет Ивана Филипповича… Естественно, это в интересах клуба, чтобы спортсмен, приносящий результаты, остался в команде и далее вносил свой вклад именно в этот коллектив. Но не всегда так получается.
— Благодаря переходу в ВК «Нова» вы из лиги «Б» попали сразу в Суперлигу. Было ли тяжело играть в тот период? Помните свой первый матч за клуб?
— Первый матч вряд ли вспомню, даже с кем играли. Единственное, что могу сказать, что это был предварительный этап кубка. Больше мне запомнилась даже первая тренировка, особенно в эмоциональном плане. Это было невероятно страшно, потому что уровень профессионализма и точности был намного выше, чем в других лигах. Соответственно, возрос и уровень ответственности. Там даже скорость мяча другая. И больше страх не перед ошибкой, а от того, как мяч летает. Глазам и телу там пришлось очень сильно привыкать и в достаточно быстром темпе, чтобы быть конкурентоспособным и выбраться вперед.
О проблемах «Новы» и продаже в казанский «Зенит»
— «Нову» вы сменили на казанский «Зенит». Этот клуб интересовался вами давно. Что стало решающим фактором для перехода?
— Изначально у меня были договоренности с другим клубом. Но опять же… Наверное, так складывается моя карьера, что каждый мой переход в другой клуб происходит через выкуп. Так же, как и в предыдущий раз, я должен был еще один год играть в «Нове». Но теперь в межсезонье ушел главный тренер этого клуба и забрал с собой часть игроков. А мы не то, чтобы остались у разбитого корыта, но было тяжко. Тренер забрал всех ведущих волейболистов и мы остались играть с тем, с чем остались. Всем было понятно, что у «Новы» грядут большие перемены. Поэтому, чтобы оставаться на плаву, принимались предложения от других клубов. Если по моему контракту сумма выкупа, к примеру, была тридцать миллионов, то путем переговоров со мной, моим агентом и другими командами, с которыми велись диалоги, данная сумма снижалась. Проще говоря, «Нову» «раздербанили». Дошло до того, что у них уже возникали финансовые задолженности перед игроками. Поэтому, я так думаю, чтобы покрыть часть проблем, руководству «Новы» приходилось продавать игроков.
Фото:zenit-kazan.com С клубом «Нова» Федору пришлось расстаться, когда там начались финансовые трудности
Договоренности у меня были с одним клубом, а следующим оказался как раз казанский «Зенит». Первый клуб, претендовавший на меня, не смог договориться с «Новой» о сумме выкупа. Они мне позвонили: «Федор, мы предприняли всевозможные ресурсы, всю работу проделали, но не нашли точек соприкосновения. Поэтому извини, но мы не сможем тебя забрать к нам в команду. Желаем тебе успехов». На очереди стоял «Зенит». Позвонил Алексею Игоревичу Вербову, который в то время номинально был главным тренером. И когда уже казанцы вышли на трансферный рынок, то по договоренности я перешел к ним в команду.
О трудностях переходного периода и конкуренции с Максимом Михайловым
— Ваш переход в «Зенит» был непростым. На вас претендовал ВК «Кузбасс» и еще несколько других команд. Как справились с таким давлением?
— Там было много клубов — «Кузбасс», казанский «Зенит», «Локомотив», питерский «Зенит», «Белогорье» и «Урал», но могу ошибаться. Было тяжело, потому что менеджеры всех клубов звонили и озвучивали свои предложения. Точнее, они звонили моему агенту, который непосредственно занимается всеми юридическими вопросами — в плане переходов, суммы контракта, суммы выкупа и прочего. Естественно, он звонил мне и озвучивал условия. Так как предложений было достаточно, я уже начал вести «свою игру». Допустим, если мне какой-то клуб импонирует, но меня не устраивает сумма контракта или его срок, мы это снова обсуждали все.
Из-за затянувшихся переговоров о трансфере в другой клуб я перестал показывать достойные результаты на площадке.
В общем, вся эта трансферная политика в тот момент затягивалась месяца на полтора-два, а от этого пострадал уровень моей игры. Потому что я выбивался из ритма и не мог нормально тренироваться. Все телефонные разговоры у нас происходят в обеденное время, так как утром и вечером тренируешься. В эти несколько свободных часов в обед хочется отдохнуть, восстановиться, поспать, сделать какие-то личные дела, на которые ты закладывал время. Но получалось так, что в это время у меня были только как минимум получасовые разговоры с менеджерами. Все это вызвало некий дисбаланс.
Ко мне подошел тренер и сказал как можно быстрее закрыть свой трансферный вопрос, сконцентрироваться на концовке чемпионата, а уже после его завершения решать все дела. Я послушался его и взял паузу. А уже после турнира выбрал будущий клуб.
— Сложно ли вам было конкурировать с Максимом Михайловым?
— Во-первых, мы с Максом играем в разных амплуа. Во-вторых, он просто потрясающий человек, добрый, отзывчивый. Максим — настоящий работяга, который всегда рвется на площадку и цепляется за нее всем, чем можно. Не зря его считают лучшим диагональным мира на протяжении порядка десяти лет, несмотря на возраст. Этот человек полностью отстаивает свое имя и оправдывает звание. Максим не по одному разу выиграл все, что только возможно.
О причинах ухода в питерскую команду и лучшем клубе в карьере
— Крайним на сегодняшний день для вас стал переход снова в «Зенит», но уже в питерский. Правда ли, что руководство клуба воспользовалось опцией выкупа в контракте с предыдущей командой?
— Да, все верно.
— А вы сами хотели перейти в этот клуб?
— Не могу сказать, что нет. Есть множество факторов для перехода, немалую часть из них составляет финансовая сторона. Если один клуб предлагает контракт чуть ли не в два раза больше, при этом ты, по сути, не теряешь в профессиональном росте ничего, то почему его не выбрать?! Я этим и воспользовался. Мой волейбольный век не может быть долгим — я не буду играть до пятидесяти-шестидесяти лет. Я ведь ушел не в последнюю команду чемпионата, а в ту, которая борется за места и играет на достаточно высоком уровне. При этом я просто немного больше зарабатываю.
— Ваш уход был неожиданным и произошел не совсем вовремя для команды из Казани. Осталась ли обида на вас у бывших сокомандников и тренера Алексея Вербова?
— В то время Алексей Игоревич был тренером «Кузбасса» и только подписал свой контракт с «Зенитом», а я же, напротив, как раз переходил в Питер. Каждый все прекрасно понимает, никаких личных обид нет. Я никому не грубил, так скажем, никого не обижал. Возможно, было какое-то недовольство со стороны вышестоящего руководства, но это их личное дело, я к этому руку не прикладывал: не ушел под шумок или по-английски, не сказав ни слова, не поставил их перед фактом. Все в рамках приличия и регламента.
— В каком клубе вам было играть комфортнее всего и почему?
— Абсолютно во всех клубах игралось достаточно комфортно. В каждой команде была потрясающая атмосфера. Просто по мере моего роста развивались и мои клубы. Когда я был юнцом, у меня проходил путь к вышке «Б» в «Университете», где было достаточно возрастных игроков, которые давали советы по жизни, приучали к трудолюбию. С этими знаниями я перешел в «Нову», где оказались свои наставники в лице старших товарищей по команде.
Фото:vczenit-spb.ru Федор уверен, что его выдающиеся параметры роста идеально подходят для позиции доигровщика
Также и в казанском «Зените» было круто потренироваться под руководством Владимира Романовича Алекно с легендами волейбола — Максимом Михайловым, Сашей Бутько, Сашей Волковым. Ни о каком клубе не могу сказать, что мне было плохо или некомфортно.
Об игре за сборную и основных функциях своей позиции на поле
— Как вы попали в сборную? Это было вашей целью или же так распорядился случай?
— Думаю, второе. Я просто играл, выполнял свою работу и пришел вызов. Прошел конкурентный отбор и поехал играть за сборную. Был, конечно, тяжелый год.
— Ваша позиция на поле — доигровщик. Что это означает? Каковы ваши основные функции?
— Как и у любого члена команды, кроме либеро, мои функции — это осуществить подачу, принять мяч и атаковать из четвертой зоны. В основном доигровщики нападают не с хорошего приема, а по большей степени с негативного. Потому что много диагональных правшей, а мяч, который летит из-под левой стороны, особенно высокий, — он неудобен.
Любой навык приходит с опытом и мастерством.
Ко всему можно приспособиться, но все же физиологически совершенно неудобно, когда мяч вылетает из под левого плеча. В этом случае тяжело рассчитать траекторию. Пасовать за голову высокий мяч с середины площадки — не самая легкая задача. Поэтому проще и надежнее такой мяч отдать в четвертую зону на двойной-тройной блок, и уже там им распоряжаешься. У тебя есть три исхода событий: первый — негативный, когда ты проигрываешь мяч, второй — позитивный, когда забиваешь, а третий — все рассматривают по-разному: можно перебросить мяч или отыграться от блока, оставить мяч на своей стороне и дальше его разыграть.
О своем выдающемся росте, его плюсах и минусах
— Согласно открытым источникам, ваш рост составляет от 202 до 207 сантиметров. Является ли это преимуществом в игре?
— Если быть точным, то 207 сантиметров. Если взять игрока в таком же амплуа, но с ростом, к примеру, 190 сантиметров, то у нас с ним разница вроде бы и не большая, но у каждой стороны есть плюсы и минусы. Возьмем, например, блок, где и я, и мой более низкий сокомандник прыгаем одинаково — 3.50 вверх. За счет того, что я высокий, когда прыгну на блок, быстрее достигну максимальной точки. Тем самым на блоке мне будет проще и я буду эффективнее на этой позиции. И, напротив, мне тяжелее из-за того, что ноги длиннее: я буду медленнее бегать, у меня будет меньше стартовая скорость.
— А в повседневной жизни не мешает?
— О, да! Дверные косяки — моя любовь (смеется). Лет с шестнадцати-семнадцати, как вырос выше двух метров, дверной косяк — мое все. Еще джинсы невозможно купить.
О решении завершить карьеру супруги
— Ваша супруга в прошлом тоже волейболистка. Расскажите, почему ей пришлось завершить карьеру?
— Мы решили, что в семье должен быть один спортсмен. Рассмотрим ситуацию, где мы оба профессионально занимаемся спортом. Естественно, у нас не получится постоянно играть в одном городе. Во-первых, будет разница во времени постоянная, во-вторых, за год можно ни разу не увидеться с супругой. Ну какая это семья?! Это уже фикция. Поэтому на данном этапе пришли к мнению, что у меня, возможно, больше шансов пробиться в спорте, а она будет замечательной женой.
О популярности волейбола в России, перспективных направлениях его роста и отсутствии международной игровой практики
— Насколько высок уровень популярности волейбола в России?
— Волейбол достаточно не популярен в России. Но при прочих равных все действующие волейболисты и те, кто уже заканчивает карьеру, стараются что-то сделать для популяризации. Я в своем регионе стараюсь помогать развитию этого спорта, спонсирую некоторые турниры. Все это для того, чтобы привлечь детей заниматься волейболом, чтобы родители ходили на игры, болели и переживали за своих детей, понимали всю эту атмосферу.
Фото:vczenit-spb.ru Главная мечта Федора — принять участие в Олимпийских играх
За последние несколько лет людей в залах стало больше, это греет душу. Всегда приятно играть при полных трибунах, в атмосфере переживаний и поддержки со стороны зрителей. Это подбадривает игроков и заряжает. Даже когда приезжаешь на игру к сопернику, у которого полные трибуны, испытываешь колоссальный спектр эмоций, несмотря на то, что болеют против тебя.
Не зря говорят, что болельщик — это седьмой игрок на поле.
Болельщики — это круто, потому что из-за небольших залов они находятся максимально близко к игрокам и в какой-то ответственный момент можно почувствовать их переживания или эмоции от забитого мяча. Это еще больше подстегивает на новые спортивные подвиги.
— Как повысить популяризацию? Возможно, стоит следовать примеру Алексея Спиридонова, действия которого спорны, но в то же время поддерживают волейбол на слуху?
— Нужно строить центры, обучать тренеров, проводить курсы, приглашать людей и показывать, что волейбол — это круто. Он развивается там, где есть профессиональная команда. И придавать как можно больше медийности.
— Как влияет на отечественный волейбол отсутствие международной практики у российских клубов? Возможно ли в таких условиях растить будущих мировых звезд этого спорта?
— Вопрос достаточно интересный. Скажу так: отсутствие международных матчей консервирует волейболистов. Когда мы играем с командами из других стран, то сталкиваемся с другими стилями игры. А с соотечественниками мы встречаемся по несколько раз за сезон. Как раз таки в этом и главный минус отсутствия международных соревнований — мы не набираемся иного опыта.
Об отношении к похвальбе, трудностях с экипировкой и планах на новые достижения
— Как-то Владимир Алекно, известный советский и российский волейболист и заслуженный тренер, назвал вас будущим российского волейбола. Льстит такая похвальба?
— Когда такой человек выражает похвалу и надежды на тебя, то это очень приятно. Но в то же время на тебя ложится некая ответственность, ты не можешь его подвести, необходимо соответствовать. Все же Владимир Алекно — не последний человек в стране.
Я не суперзвезда и талант волейбола, просто хороший игрок.
С другой стороны, не могу сказать, что я — прям будущее волейбола. Мое мнение: я дорос до среднего, крепкого, хорошего игрока.
— Есть ли сейчас проблема с экипировкой? Тяжело ли достать нужные кроссовки?
— Да, присутствует такой момент.
— Как справляетесь с этой проблемой?
— Окольными путями. Параллельный импорт — всех схем раскрывать не буду.
— Несколько советов молодым атлетам, которые хотят последовать вашему примеру и пробиться в элиту российского волейбола.
— Перво-наперво: всегда верить в себя и не опускать руки. Во-вторых, помнить, что у каждого человека есть шанс добиться всего, чего он хочет. Но для этого нужно не просто сидеть на диване, а своей кропотливой работой и желанием достигать всех целей.
Третье: если вы хотите попасть в профессиональный спорт, будьте готовы к травмам. Не нужно надеяться, что их не будет. Как бы ни хотелось, но их не избежать. Однако даже после того, как вы ее получаете, важно не сломаться и не поставить на себе крест.
И последнее: будьте человеком до конца. Речь о звездной болезни. Даже у меня был такой период. Корона на голове есть у всех. Важно, чтобы рядом были партнеры, которые смогут быстро ее сбить и помогут понять, что волейбол — это командный вид спорта.
— Главная спортивная мечта Федора Воронкова.
— Попасть на Олимпийские игры.
— И завоевать золото?
— Перво-наперво — попасть, а потом уже будет потом. Работаю в этом направлении, а там уже как нам разрешат. Если нет, тогда через четыре года попробуем. Мне, конечно, уже будет тридцать два года, но, возможно, еще хватит сил и здоровья на то, чтобы показать себя на Олимпиаде.
Комментариев ещё нет.